«Я – жесткий человек. По-другому в нашей профессии нельзя»: интервью с креативным продюсером СТБ Натальей Франчук

Редакция онлайн-журнала The Point продолжает спецпроект «Творчество в разрезе», в котором известные украинские представители творческих профессий рассказывают о специфике своей сферы деятельности, о методах организации работы, поиска идей, о разочарованиях и источниках вдохновения.

Наша следующая героиня – Наталья Франчук, креативный продюсер канала СТБ, директор творческого объединения, которое создает студийные и реалити-шоу, такие как «Танцюють всі!», «Хата на тата», «Игры Инвиктус», «Один за всіх», «Национальный отбор на “Евровидение”» и другие.

В интервью для The Point Наталья рассказала о тонкостях подготовки реалити-шоу, суровых критериях отбора сценаристов для ТВ-проектов, социальной миссии телевидения и почему на телепроектах обязательно нужен психолог.

«Я – жесткий человек. По-другому в нашей профессии нельзя», – интервью с креативным продюсером СТБ Натальей Франчук

Фото: Татьяна Пастир

О критериях подбора команды для телепроектов

– Несмотря на бурное развитие диджитала, телевидение по-прежнему имеет огромное влияние на умы миллионной зрительской аудитории. Кто те люди, которые создают ТВ-программы, как их подбирают, какой у них бэкграунд, что дает им право воздействовать на сознание такого количества людей?

– Скажу сразу: если вам покажется, что я жесткий человек, то так и есть. Потому что по-другому в этой профессии нельзя. Эйчары на меня жалуются, что я не беру людей на работу. И это правда: если это не наш человек, то в команду я его не возьму.

Для меня важно, чтобы у кандидата горели глаза, чтобы, если надо, человек был готов учиться, работать над собой, и, когда потребуется, переписать сценарий десять раз.

– А какие критерии «вашего человека»?

– Прежде всего, он должен хотеть развиваться. Потому что если не развиваться, то в какой-то момент устареешь. Есть профессии, в которых это особенно выражено. Например, в журналистике.

Невозможно прийти и сразу все уметь. На телевидении множество жанров, и у каждого своя специфика. Нужно уметь строить версии и сопоставлять факты, если речь идет о журналистских расследованиях. Знать психологию, если работаешь с реальными людьми в реалити-шоу. Например, хоть немного разбираться в вокале или хореографии, если речь идет о талант-шоу.

Это все приходит только с опытом, если, конечно, человек готов работать над собой. Я сама осваивала новые для себя жанры с нуля. Это безумно интересно, но и сложно. Вот почему для меня важно, чтобы у кандидата горели глаза, чтобы, если надо, человек был готов учиться, работать над собой, и, когда потребуется, переписать сценарий десять раз. К тому же, мой личный и профессиональный опыт подсказывает мне, какие люди подходят для работы у нас.

Фото: Татьяна Пастир

О выборе профессии и старте карьеры тележурналиста

– Расскажите об этом опыте. Как вы попали на телевидение и как долго уже в этой сфере?

– Я занимаюсь тем, что люблю. У меня профильное образование – специальность «телерадиожурналистика» в КНУ им. Т. Шевченко, и я для себя выбрала эту профессию еще в девятом классе. Хотя был еще вариант – юридический. Но эти задатки сейчас реализуются в нашем проекте «Один за всіх», где, на мой взгляд, вершится справедливость.

Во время Оранжевой революции событий было во много раз больше, чем журналистов, которые могли их осветить. И поэтому мне, 19-летней девочке, доверяли готовить и выпускать в прямой эфир сюжеты, связанные с революционными событиями.

В журналистике мне очень повезло: когда я училась на 2-м курсе, случилась Оранжевая революция. Для начинающего журналиста – просто невероятная удача! Потому что когда ты в обычном режиме приходишь на практику на радио и ТВ, то тебе разрешают разве что в интернете посидеть и чай-кофе принести.

Но в 2004-м году я попала на практику на Радио Эра FM, когда сложилась ситуация, что событий было во много раз больше, чем журналистов, которые могли их осветить. И поэтому мне, 19-летней девочке, доверяли готовить и выпускать в прямой эфир сюжеты, связанные с революционными событиями.

Кто будет дежурить ночью на Майдане? Семейный человек с ребенком? Конечно, нет. А я «включалась» за ночь из 4-х точек: Майдан, Мариинский парк, ж/д вокзал, где тоже происходило много событий, и Администрация Президента. Меня бросили, как котенка в воду. Но вскоре поняли, что у меня есть способности и сила побороться за свое место, и взяли на полставки. А спустя полтора года мой руководитель сам порекомендовал меня на ТВ.

Команда «Танцюють всі!» впервые поехала в США на встречу с международными продюсерами этого проекта – а там все такие серьезные люди в возрасте за 50, они тогда сказали: «Что это за дети приехали?».

– На телеканал СТБ?

– Конечно, нет! В то время попасть на СТБ, как и на ряд других топовых каналов – это была такая высота! Я плохо себе представляю, чтобы в то время 20-летний студент пришел на СТБ без практики и опыта, и чтобы его взяли на какой-то из телепроектов. Ты должен был до этого поработать на «Тонисе», на «Первом национальном» и т.д. У меня получился ранний старт – ТРК ЭРА.

Помню, когда я уже работала на СТБ и наша команда «Танцюють всі!» впервые поехала в США на встречу с международными продюсерами этого проекта – а там все такие серьезные люди в возрасте за 50, то они сказали: «Что это за дети приехали?».

Фото: Татьяна Пастир

Об эйджизме на ТВ и неудобных вопросах на собеседовании

– А что, в США нет молодых продюсеров?

– Там, как правило, лет до 28-ми ты будешь продюсеру кофе носить и, может быть, он тебе разрешит пару раз ответить за него на телефонный звонок. У нас же в 20 лет ты уже можешь полноценно работать, публиковаться или выходить в эфир.

Именно тогда, когда мне было 19-20 лет, мой руководитель сказал мне важную вещь: «Если под сюжетом стоит твоя фамилия, это останется на века». То есть надо сделать все, чтобы эта фамилия не была опозорена. Так что, когда я выбираю людей себе в команду, я беру тех, для кого это тоже важно.

А на телеканале СТБ я начинала в журналистких расследованиях «За вікнами», затем – сценаристом в проекте «Танцюють всі!». А когда возглавила этот проект, то уже стала думать не только о том, каких героев мы берем в проект, но и о том, какого качества люди будут над этим проектом работать. Тут нельзя ошибаться.

Сейчас в моем творческом объединении работает около 200 человек – сценаристы, режиссеры, операторы, режиссеры монтажа и люди многих других профессий. И среди них есть сотрудники, которые верны своей команде и каналу 5-10 лет. Поверьте, это очень много и дорогого стоит.

Если ты приходишь в сформировавшуюся команду, где все уже работает, и хочешь стать ее частью, предложи что-то новое. И тогда ты нам будешь нужен.

– Как проходит отбор в вашу команду?

– После собеседования с непосредственным руководителем проекта, в котором хочет работать кандидат, его собеседую я.

Мы даем творческое задание, чтобы проверить, как он мыслит: структурированно или нет, насколько у него интересные идеи. Например, кандидата в команду проекта «Хата на тата» я спрашиваю: «Вы смотрели проект? Что бы вы хотели изменить? Что вы привнесете в 6-й сезон проекта?» – «Нууу, классный проект, ничего бы не менял», – отвечает кандидат. «А тогда зачем мне вы, если вы не можете придумать ничего нового? Думайте и приходите еще», – говорю я. Это ведь нормальный вопрос! Если ты приходишь в сформировавшуюся команду, где все уже работает, и хочешь стать ее частью, предложи что-то новое. И тогда ты нам будешь нужен.

Для этого проекта хочется новых, думающих, смелых людей. И, желательно, в возрасте от 25 лет. Ведь наших сценаристов мы отправляем на съемки в реальные семьи и бывали ситуации, когда очередной герой «Хата на тата» резонно спрашивал у юной сценаристки: «В мене 10 дітей, а ти хто? Що ти, дівчинко, будеш вчити мене жити і дітей виховувати?».

Фото: Татьяна Пастир

О создании реалити-шоу и зачем там нужен психолог

– Проект «Хата на тата» – это собственная разработка вашего творческого объединения. Расскажите, как родилась эта идея?

– Да, это собственная разработка телеканала СТБ. Теперь продаем ее в другие страны и как готовый продукт, и как формат. В эфире проект идет уже 6-й год с очень достойными рейтингами.

Идею придумал наш программный директор, ныне покойный Сергей Анатольевич Назаров, после того как неделю остался со своими детьми без жены. Тогда он понял, что, наверное, плохой родитель, потому что не смог разобраться ни с детьми, ни с домашним хозяйством. Так что идея проекта родилась в результате его личных переживаний, а дальше мы с командой наполнили эту идею деталями, форматными признаками, пониманием того, кто наш герой и что мы от него хотим.

Очень часто у героев наших проектов полностью меняется жизнь. Кто-то понимает, что рядом с ним – не тот человек, кто-то начинает ценить то, что имеет, а кто-то – стремится к большему. И такие позитивные примеры для меня имеют важное значение.

– На реалити-шоу у вас работает штатный психолог?

– Обязательно! Вот представьте: герой проекта где-то на третий день участия осознает, что он плохой отец, что у него вообще нет контакта со своими детьми, и он их не понимает. Тут могут возникнуть большие психологические проблемы. Так что, конечно, у нас есть штатный психолог, который ведет героя на протяжении всего проекта и затем еще полгода после. Ведь для нас важно, чтобы семья не распалась, чтобы отношения наладились.

На раннем этапе мы обязательно консультируемся с психологом о том, готов ли этот герой вообще сниматься, ведь, к сожалению, в нашей стране зритель далеко не всегда доброжелателен. Это в других странах, если ты попал в ТВ-шоу, то ты – звезда для окружающих. У нас же часто соседи могут сказать «видели мы тебя в телевизоре, клоун», детей в школе могут дразнить. Так что тут без сильного характера и психологической поддержки не обойтись.

Очень часто у героев наших проектов полностью меняется жизнь. Кто-то понимает, что рядом с ним – не тот человек, кто-то начинает ценить то, что имеет, а кто-то – стремится к большему. И такие позитивные примеры для меня имеют важное значение.

Фото: Татьяна Пастир

О видах реалити-шоу, их социальной роли и рейтингах, как критерии успешности

– Какие бывают реалити-шоу, и как отличаются подходы к их подготовке?

– Реалити по своей сути – это наблюдение за себе подобными, взгляд со стороны на самого себя. Есть такие, что происходят в режиме реального времени, как, например, «За стеклом».

– В моем понимании, такие реалити-шоу ничего не дают для развития зрителя и только отбирают время. Простой «эффект замочной скважины»…

– Нет, это не так. Реалити показывает срез нашего общества в конкретный момент времени. Мы снимаем жизнь, а значит, можем наблюдать и хорошие свои стороны, и плохие. Вы же не станете отрицать, что многие украинцы редко звонят родителям, часто отлынивают от работы, завидуют соседу, считают чужие деньги, мужчины не хотят понимать жен, а жены пилят мужей. И еще становится очевидным, что очень многие украинцы, к сожалению, разговаривают на суржике.

Есть реалити, для которых заранее прописывается не сценарий, но определенный набор ситуаций, при этом героям дают полную свободу действий, чтобы проявить себя. Это «Хата на тата». К примеру, у отца семейства, который остался на хозяйстве, есть задание – приготовить на завтрак сырники. Как он будет их готовить, и какие они получатся, мы не знаем. И вот на ваших глазах папа проходит путь изменений. А вместе с ним проходите его и вы: ставите себя на его место, думаете, как бы поступили в конкретной ситуации.

Invictus Games – аналог паралимпийских игр, только для ветеранов. Для наших ребят – это возможность не только заявить о себе, чтобы ими гордились, но и шанс на достойную реабилитацию, на качественные протезы от государства, которые в других странах получают все ветераны.

Еще есть конкурсные реалити, например, «Танцюють всі!», «МастерШеф» или «Зважені та щасливі», когда герои шоу соревнуются между собой. Они получают задание – и все. Справится участник с ним или не справится, какие при этом стороны характера он проявит – зависит только от него, а не от команды проекта.

Или, к примеру, реализованный нами проект «Игры Инвиктус». Он краткосрочный, и над ним работает та же наша команда, что и над «Танцюють всі!» и «Национальный отбор на “Евровидение”». Это проект про ребят, которые получили ранения в зоне АТО, и впервые в этом году поехали представлять нашу страну в Канаде на Invictus Games – аналог паралимпийских игр, только для ветеранов.

Эти Игры два года назад основал британский принц Гарри. Сначала в них участвовали 12 стран, в этом году – уже 17. В составе команд – исключительно ветераны, получившие травмы во время несения службы или боевых действий. Для меня тот факт, что Украина принимает участие в таком международном проекте – это осознание другими странами того, что уже третий год на нашей территории идет война. Для наших ребят – это возможность не только заявить о себе, чтобы ими гордились, но и шанс на достойную реабилитацию, на качественные протезы от государства, которые в других странах получают все ветераны. А то простите, один из ребят садился на весла и у него отстегивалась «рука». Поэтому «Игры Инвиктус» – это важный проект.

Вообще, считаю, что телевидение должно выполнять социальную функцию: воспитывать, образовывать, менять жизни людей, добиваться справедливости. Телек – это большая сила, где каждое слово имеет ценность.

– И рейтинги?

– Давайте так: что является критерием успешности, скажем, адвоката? Количество выигранных дел. Что главное для боксера? Победить. А если мы говорим про ТВ, что нужно, чтобы быть успешным? Чтобы проекты были востребованы зрителем.

Мы стараемся добиться высоких цифр. Мы хотим, чтобы наши проекты любили и ждали каждый новый выпуск, и работаем конкретно для нашей целевой аудитории: мы – семейный канал. И зритель уже давно разбирается, что сделано хорошо, а что – плохо. А его оценка качества ТВ-продукта – это то, смотрит он его или переключается на другой телеканал.

Предыдущие выпуски спецпроекта:

1. «Пока пишу песню, даже веселую, – я мучаюсь»: интервью с музыкантом и композитором Дмитрием Шуровым (Pianобой)

2. «Я ховаюся за автором і влаштовую тиху екранізацію тексту»: інтерв’ю з ілюстратором «А-ба-ба-га-ла-ма-ги» Владиславом Єрко

3. «До первой публикации я получил 600 отказов от издательств»: интервью с писателем Андреем Курковым

4. «Я почав перекладати фільми, не знаючи англійської мови»: інтерв’ю з перекладачем і режисером дубляжу Олексою Негребецьким

5. «Я – уличный танцор»: интервью с хореографом-постановщиком и судьей «Танцюють всі!» Константином Томильченко